Пять долгих ночей. Глава VI.

Краешком глаза глянуть в себя

Поперек свободы супротив бытия

Каждой новой Ночью просыпаться в поту

Вс равно быть мертвым, но казаться живу…

Марфа… Марфа…Марфа…

Глава VI. Встреча.

…Вот так-так. С магнитным полем-то земли, что еще приключилось? Это что так могло подействовать на компас? Обширные залежи железа под землей? Нет, не похоже, вчера утром компас четко показывал на север, когда я из электрички вылез. Если бы это была подземная залежь железной руды, то сбои в работе компаса сразу бы наблюдались. Работа электромагнитного генератора в непосредственной близости? Так это какая же у него мощность-то должна быть?  И откуда он здесь? Чушь полная, не может здесь быть силы, способной так странно нарушить работу магнитного поля земли – не может! Хотя, чему я удивляюсь после сегодняшней ночи?

Я отошел от избушки к краю леса, где начиналась тропинка, старательно развернулся так, чтобы полянка с избушкой остались в точности у меня за спиной, и пошел на этот раз не торопясь, внимательно посматривая по сторонам, а также следя за Солнцем, таким образом, чтобы оно оставалось от меня все время с одной стороны.

Я старался не отвлекаться на будоражащие меня мысли, и следил только за окружающим меня пространством. По дороге пожевал сухарей из рюкзака, попил водички, покурил на ходу. И, все-таки, не смотря на мою подчеркнутую внимательность, я не смог определить того момента, после которого произошли изменения. Просто я вдруг вышел вновь к той же самой избушке. У меня возникло такое ощущение, будто я, идя по тропинке, просто нашел в точности еще одну такую же полянку. Теперь обратив внимание на Солнце, я с оторопью понял, что оно висит по другую сторону от меня, нежели чем в начале моей второй попытки выйти к просеке. Причем я не смог вспомнить того момента, в котором произошли изменения, не смотря на мои попытки все внимательно отслеживать.

Мое внутреннее напряжение росло. Опять стало подергиваться верхнее веко на правом глазу, что говорило о моем сильном переутомлении. Это что же выходит? Меня что-то не выпускает отсюда? А интересно, как это все организовано? Это как же так пространство искривилось? Ведь я, возвращаюсь к точке, в которой начинал движение, не смотря на то, что иду по прямой. Или здесь мне уже нельзя пользоваться моими представлениями о физике пространства? Или это просто морок? Ежели в мою жизнь пришла мистика, не поддающаяся объяснениям, так вот и об этом моем движении не стоит судить по знаниям, заложенным в меня со школы? Хорошо, но что, же мне теперь делать?

Я, стремглав пересек поляну, и нарочно, продравшись через кусты, пошел через лес, в заведомо противоположную сторону от той, в которой должна была находиться просека. И почти не удивился, когда через какое-то время вновь вышел к избушке.

Я предпринял еще несколько попыток выйти, уже хоть куда-нибудь, пусть даже не на просеку, просто уйти от этой полянки, но куда бы я не пошел, спиной вперед, боком, в различных направлениях – я все равно попадал на поляну. Определенно, что-то не пускало меня оттуда.

Солнце давно перевалило за полдень, и вот в какое-то мое очередное возвращение к избушке, борясь с жарой и нахлынувшей усталостью, я задумался о том, что мне ведь, все-таки, вновь предстоит ночевать здесь. Вчерашняя ночь вселила в меня новые, незнакомые мне доселе, чувства от пережитого, а мысль о том, что мне предстоит провести еще одну ночь здесь, приводила меня в состояние животного, непреодолимого ужаса.

Однако жить очень хотелось, хотелось до хруста в кистях, когда я сжимал кулаки от собственного бессилия и зуда в верхней челюсти, когда я скрипел зубами, силясь понять хоть что-то в том, что со мной происходило.

Бросив попытки найти выход из этого пространственного «мешка», я решил, что нужно подготовиться к предстоящей ночке основательно.

Сварил в котелке на очаге в избушке гречневую кашу, заправил ее банкой тушеной говядины, потом заварил чайку – что-то, что я иногда называю «своей интуицией», подсказывало мне, что коли уж утро, и первая половина дня прошли спокойно, то и до темноты мне опасаться нечего. Откуда пошла такая моя уверенность, я себе объяснить не смог.

Решил, подготовлюсь к ночлегу, пока светло посплю пару-тройку часов, а ночью, там видно чего потом будет! Авось русский поможет.

Так вот, сварил кашу, заварил чайку крепенького – потом потушил очаг, залив его водой, сломал дымоход из ивовых прутиков, и заткнул отверстие дымохода подходящей по размеру деревянной чуркой. А на чердаке еще на этом месте, где раньше проходил дымоход, насыпал земли, а сверху замаскировал соломой. Получилось, конечно, не надежно, но это было лучше, чем просто открытый дымоход, теперь, по крайней мере, в этом направлении быстрого проникновения ко мне можно не опасаться, опять же, если мыслить категориями опасности, такими же, которые мне угрожали в прошлую ночь.

Полностью забил досками различной толщины, изнутри оконце, благо старых, кривых гвоздей наковырял частично из стен, а в основном из столешницы и лежанки.

В лесу вырубил несколько толстых березовых колышков, чтобы с их помощью ночью подпереть двери. Около колодца накопал глины, которой решил герметизировать область меж входной дверью и порогом, а также, любую другую неплотность, которую обнаружу.

Для защиты от корней прорастающих их земли в мгновение ока, я собрал несколько подходящих по размеру деревянных щитов, которые обил листовым, полуржавым железом. Железо я снял с крыши, пристроенного к избушке сарая. Сбитые щиты уложил на земляной пол в избушке. Дополнительно, сделал около десятка заготовок для факелов, которые расположил в разных местах в избушке. В качестве горючего вещества в факелах предполагал использовать керосин, а так как его оставалось мало, поэтому я его перелил во фляжку, предварительно допив из нее воду, а уже фляжку с керосином повесил на пояс. В разгрузке жилета, приготовил бензиновую зажигалку, а другом кармашке спички, чтобы в случае необходимости, можно было быстро поджечь факел, и уже факелом жечь корни-лианы.

Достал все оставшиеся патроны, пулевые и с картечью – их оставалось не очень много, снарядил патронташ на поясе, зарядил все магазины, почистил Сайгу.

Потом поставил последние две растяжки с петардами, одну снова у дверей – в метрах пяти. А вторую, около окна, метрах в трех. Капкан в куске скукуеженной слизи, я, брезгливо, выбросил в кусты, используя древесный сук, а тот медвежий капкан, который я ставил около окна, и который так и не сработал, я решил поставить, перед тем как запрусь в избушке, около входной двери.

Около окна я выкопал яму метровой глубины, используя инвентарь из сарая. На дне ямы вкопал штук шесть острых колышков – остриями вверх, а саму яму сверху замаскировал ветками и травой.

Солнце уже коснулось верхушек деревьев, как я, закончив все свои приготовления, решил, что мне не мешает помыться и постирать свою одежду – воняло от меня ужасно.

Захватив карабин, второй комплект одежды и набрав в тарелку, золы из очага – мыла у меня не было, а зола вполне годиться за моющее средство в экстренных случаях – я пошел к колодцу. Достал в ржавом ведре студеной воды, скинул с себя все до портков, и принялся жулькать в ведре с водой по очереди свои вещи, регулярно добавляя золу, и меняя воду. Потом тщательно отжал постиранную одежду, достал еще одно ведро воды из колодца, вылил на себя, покряхтывая от холода, намазался остатками золы, и, растирая тело пучком соломы, вдруг увидел ЕЁ…

— Ну, ты прям как чертенок! Рожек не хватает только, и портки не к месту, ну еще русый, а надобна как смоль, а так чем не чертенок? Такой же весь в копоти, будто только из чертовской печурки выскочил! И трясётся еще как чертенок! Ишь ты! Давай спинку потру!