Четвертый день пути. Утро после ночной бури.

Лагерь. Песчаная коса. Около восьми часов утра.

Как ни странно, проснулся я первым. От холода. Лагерь еще спал. Костя посапывал рядом под одеялом. Сквозь ткань палатки с утренней надеждой просвечивало Солнышко. Мои конечности ритмично дергались, под действием рефлекса, в надежде произвести тепло для обогрева организма, вследствие сокращения различных мышц. Под надувным матрацем хлюпала вода. Стенки нашего тканевого убежища, намокли и иногда в лучах света поблескивали игривым серебряным танцем. Ноги затекли от долгого скрюченного положения в подвернутом виде. Как не старался я ночью не намочить ноги – этого у меня не получилось, шерстяные носки промокли. Ноги замерзли – меня бил «колотун». Когда-то давно, в детстве, я читал в книжке, о том, что шерсть – она даже мокрая, в воде греет, помогает сохранить тепло. Теперь я на собственной шкуре испытал. В мокрых шерстяных носках, под утро просыпаешься все равно замерзшим, и трясущимся!

Башка гудела и была, остервенело тяжелой, упорно не хотела адекватно мыслить о грядущем. Сколько проспал я? Часа четыре? Пять? Мало. Спать-то не хотелось – просто болела голова, да и в горле стало подозрительно саднить. Только бы не простыть, еще этого не хватало! Глаза были сухими и сильно чесались, как будто я всю ночь моргал ресницами с песком. Хотя, в полнее возможно, что так оно и было, песок ветром мне могло и занести. В голову залезла мысль, о том, что все вокруг пропиталось водой, намокло. Стало еще более не уютней и тоскливей. Но, как не странно, именно эта мысль и побудила меня к действию.

Так, сначала промыть глаза, надеть очки, покурить, потом просушить вещи…

Я, дрожа и ежась, вылез из-под одеяла. Нащупал рядом фланелевую рубашку и… с досадой отбросил ее в сторону. Промокла. Расстегнул внутреннюю молнию палатки, обул на ноги, с мокрыми шерстяными носками, пробковые сланцы и, перевалившись через влажный тамбур, выпал наружу – как был, в тельняшке и трусах. По дороге захватил очки с мутными, от водяных подтеков, оптическими стеклами. Трясясь от холода, нацепил их на переносицу и огляделся по сторонам.

Солнышко уже поднялось над горизонтом, но тепла от него пока было немного. Свежий ветерок с реки заставлял ежиться и кряхтеть. После ночной бури, наш лагерь представлял жалкое зрелище. Разбросанные тут и там вещи, походная утварь, котелки, бутылки с водой, минералкой и пивом. Вскрытые консервные банки. Упаковка от чего-то. Столовые приборы вперемешку с остатками пищи, валялись на песке в районе нашего вчерашнего «стола». Повсюду, на каждом предмете, мокрый песок. Генератор, аккумулятор, походная газовая плитка – на все это вчера лил дождь. На вкопанном в песок весле, одиноко болтался огрызок от разбитой лампочки накаливания. В мотолодку по щиколотку налилось воды.

Подобрав с земли бутылку с водой, я умылся и тщательно промыл глаза. Стало гораздо легче. Захотелось пить, и я незамедлительно напился. Протер стекла очков о ткань тельняшки, посмотрел сквозь них на просвет и нацепил на переносицу. О том чтобы вставлять линзы в глаза сейчас, я даже и не мыслил.

Оглядевшись по сторонам, я вкопал в песок еще одно весло, метрах в пяти от того, на котором вчера светила лампочка. Между веслами натянул веревку, и методично стал развешивать мокрые вещи. Свободное место на веревке заканчивалось, а мокрых вещей было еще много, поэтому, я, раскрыв тент Крыма, стал использовать его каркас, для сушки вещей.

В соседней палатке заворочались, и чуть позднее, из нее донеслись голоса и смех Вовы и Шурика. Ага, вот и мужики проснулись, подумал я. Первым из палатки стремительно выскочил Вовка:

— Серега! Здорова!

— Доброе утро!

— Гляди, Саня! Сегодня Серый вперед всех соскочил! Ты, чего в такую рань поднялся и ходишь тут шуршишь?

— Да, что-то проснулся так. Вот вещи развешиваю для просушки. Намокло все.

— Да, вчера знатно поливало! Ты во сколько спать-то лег вчера? Шурик говорит, что волны в полуметре от палатки плескались, – говорит Вова.

— Да, они почти у наших ног были – выбираясь из палатки, подхватывает Саня тему.

— Я вчера, где-то в три-четыре спать лег, а как волны на берег налетали, знаю не понаслышке. Сам видел, когда тент держал.

— Говорил же вам! Нужно было у деревьев ночевать! – сокрушается Вовка – Спокойно бы переночевали, а не так в экстриме!

— Что теперь, сокрушаться-то. Дело минувшее – отвечаю ему я. – Надо вещи сушить и собираться.

— Завтракать будем? – Саня.

— Конечно! Только сначала утренний моцион! – Вова.

— Кашу варить? – снова спрашивает Саня.

— Не, какая каша! Кофе, сгущенка и печенье! – я говорю – Варить ничего не будем!

— Сначала утренние процедуры! – настаивает Вовандер.

На четвертое утро, мы все уже знали, что пока Вова не выполнит определенный набор действий, то он не будет дееспособным и миролюбивым. А каждодневный утренний моцион у него состоял из посещения туалета, чистки зубов, распития кружки горячего сладкого кофе со сгущенкой, далее сигарета и позитивный настрой на весь день. И не дай бог, чему-нибудь помешать Вове в выполнении этих процедур, и именно в такой последовательности. Реакция будет суровой и шумной. Зато быстро проходящей. Помнится, на первое утро мы полчаса искали все дружно кофе по сумкам – долго не могли найти. Вот я наслушался в свой адрес теплых и ласковых слов! (Сумки и рюкзаки с продуктами и припасами собирал я, и конечно, не запомнил в какую из них положил кофе). Благо теперь, на четвертое утро, уже было известно, где находится кофе (у Вовы в сумке), сгущенка (в сумке с консервами), сахар (тоже в какой-то сумке), зубная щетка и зубная паста. И я тоже был, в общем-то, согласен с тем, что пока не почистишь зубы, не попьешь кофе, не посетишь туалет и после этого не покуришь, то нормальное утро не начнется и тем более не перейдет в потрясающий день.

Посему, я решил, для начала, поставить греться воду,  а потом пока она греется, почистить зубы. В это утро принимать холодные водяные ванны никому из нас не хотелось, поэтому и мы с Вовой тоже ограничились умыванием из бутылок с водой, а омовение в водах реки, оставили на ближайшее, более для этого подходящее, будущее.

Я, поискав глазами по местности, подошел к нашей походной газовой плитке. Вставил баллон с газом в приемное отверстие и попытался зажечь огонь. Не получилось. Вода попала всюду, в том числе и в отверстия конфорки…