Четвертый день пути. Комариная напасть.

Усть-Пристань.

Большое село на символической половине пути между Бийском и Барнаулом. Место, где можно легко разжиться бензином, водой, продуктами и прочими припасами.

Минут через тридцать, идя под двигателем, мы уже были метрах в трехстах-пятистах от полоски берега, где спускалась дорога от села к реке. На каменистом пляже лежали, на боках, несколько моторных лодок. Там же суетились и что-то делали небольшие фигурки людей.

Берег, на котором раскинулось село в этих местах высок и крут, лишь в некоторых местах имеются выходы к реке.

Мы, посовещавшись накоротке, решили посещение села оставить на завтрашнее утро. Увидев подходящий, как нам показалось, остров в прямой видимости от Усть-Пристани, причалили на его песчаную полоску берега. Остров был достаточно большим и заросшим растительностью. На нем имелись и высокие деревья, и частые кустарники, и трава по колено. Там где мы пришвартовались, берег плавно подымался на несколько метров в высоту и переходил в полянку, заросшую травой. Полянка была окружена с трех сторон высокими деревьями вперемешку с кустарниками.

Что нас подвергло остановиться в этом месте? Может быть, радость от увиденного и долгожданного населенного пункта? Может быть, лень и нежелание искать в тот вечер другой более подходящий остров? Может быть усталость? Не знаю. Но вот, только, приступив к выгрузке на песок нашего различного скарба, мы были атакованы тучей комаров. И чем ниже солнышко клонилось к горизонту, тем больше становилось комарья – трава, кусты, деревья, отсутствие продуваемости – вольготно им там было. Плюс к тому же недалеко расположенное село с людьми.

Мы попали… В тот вечер мы попали! Попали на комариное отродье! Но механизм разгрузки был запущен, и не остановим! Чертыхаясь и матерясь, размахивая руками и мотая головами, мы таскали вещи на полянку…

В самом начале нашего действа по обустройству лагеря и выгрузке вещей на берег, к нам на резиновой лодке, на веслах подплыл местный абориген. Ткнувшись носом лодки в песок, он махнул нам рукой и сказал:

— Привет, ребятки! Никак ночевать здесь собрались?

Абориген выглядел типажно. Рыбак на пенсии. О его возрасте говорила седина на непокрытой голове. Худое, вытянутое в морщинах лицо. Одет он был в невзрачный серый плащ, на переносице большие очки в солидной оправе – в ней толстые линзы – похоже близорукость у старика. На ногах высокие сапоги-болотники.

Захмелевший от принятых двухсот грамм натощак за прибытие, Вова, что-то хотел ему ответить ехидно-приветственное, но я его опередил и приветствовал нежданного гостя:

— Вечер добрый. Ага, вроде как поужинать пристали. Мож не так, что?

— Да, нет, ужинайте, пожалуйста, я просто вещи свои заберу тогда отсюда, – подытожил старец.

Оказывается у этого рыбака, стояли две «перетяги» через реку в этом месте. «Перетяга» — это вроде как такая рыболовная снасть, толстая основная леска с множеством прикрепленных к ней «поводков» с крючками, на крупную рыбу. Вот он и прокомментировал, что мол, побоялся за нас, за наше здоровье. Полезем, дескать, в воду купаться в темноте, поранимся об его снасти-крючки, вот поэтому он и решил «перетяги» убрать. Мы сделали вид, что поверили ему…

Саня:

— Тебя как зовут-то, отец? Меня Александр.

— Иван Игорычем кличут.

Дальше какое-то время Шурик с Вовой разговаривали с рыбаком на какие-то темы – я не особо прислушивался, кажется, обсуждали вопрос о том какая рыба здесь клюет на такие крючки, и много ли он за сегодня поймал – по двести грамм на тощак, это я вам скажу не шутка! Прибивает на интересные темы поговорить. Иван Игорыч, конечно им выложил все как на духу, рассказал, что «перетяги» ставит больше по привычке, а рыба давно уже здесь не клюет, сегодня, так совсем одна мелочь. Поговорили, в общем, так хорошо с местным. Приспросились где бензина купить в селе — на заправке, узнали, где эта заправка находится. Оказывается, что и такси по селу катаются, можно и в магазин и за бензином с комфортом скататься. Почерпнули информацию так сказать.

Кот, прислушивался к разговору, молча, курил и поглядывал на рюкзак, где лежал его пистолет.

Я, перетащив пару рюкзаков на полянку, стал традиционно обустраивать весло как шест – вкопал его в песок, на шесте лампочку для света, подле поместил генератор и организовал переноски для зарядки телефонов. Тут-то на меня комары по-настоящему и напали. Хорошо, что у меня куртка-балахон была с капюшоном и противомоскитной сеткой. Дышать через нее было, конечно трудней, курить так вообще не возможно, зато комары в лицо не жалили. Только противно пищали вокруг головы.

Открыв подачу топлива, я изготовился и пару-тройку раз дернул стартер генератора, он, чихнув и выпустив облако сизого дыма, завелся и заревел. Подождав пару минут пока система прогреется, я включил нагрузка – стоваттную лампочку накаливания в розетку на корпусе генератора. Она достаточно ярко засветилась и привнесла некую цивилизацию в наш быт.

Старик-рыбак, смотав снасти, удалился, все так же на веслах, а пацаны, поднявшись ко мне на полянку и ощутив натиск комаров, принялись за поиск аэрозолей против этих исчадий ада. Такого же сильного комариного нападения, как в тот вечер, мы больше потом не испытывали.

Обработав кисти рук и ступни ног репеллентами, приступили к развертыванию лагеря. Мы с Вовой ставили палатки и надували матрасы. Костя чистил картошку и ставил воду на кетайскую плитку греться. Шурик принес из лодки сиденья, организовал стол и расставил по периметру от стола и вкопанного весла с лампочкой бутылки с водкой, на которых разместил, запалив «спиральки» от комаров. Штук восемь-десять. Стало чуть легче.

В целом, развертывание лагеря, у нас занимало порядка двух-трех часов. Казалось бы ничего сложного, а почему тогда так долго? Просто на словах все звучит очень просто. Ан, нет! Процесс этот относительно длителен. Для каждого из нас имелось свое дело и свой фронт работ.

В тот вечер, кажется, мы ужинали тушеной картошкой. По рюмашке под горячее. Между первой и второй, промежуток не большой. По третьей пока не наелись. Сигареты. Громкий смех. Все это, под дивную, монотонную мелодию, которую нам предлагал к прослушиванию бензиновый генератор. Как совсем стемнело, пошли в ход сигнальные ракеты, традиционно зеленая – желтая – красная. Потом вновь водка. Свежие воспоминанию по прошедшему дню, типа «а помните», «а вот», «а я» и т.д. Потом снова водка. Серия выстрелов из сайги по «быстро движущимся мишеням», по воздушным целям. Снова водка. Я снял линзы – надел на переносицу очки. Вова, запалил спиральки в тамбуре своей палатки. Снова водка – покуй (КМ) на комаров, придумали, как с ними расправиться. Рация. «Тюльпан, тюльпан, я тополь… Прошу обработать Градами квадрат 12-54… Вышлите команду зачистки на двух коробочках». Снова водка. Поем! «Эх, мороз моро-о-оз, не морозь меня». Ага, жара за двадцать пять! Душевно так поем! На диво все в тональность попадают. Потом «Врагу не сдается, наш гордый варяг» и еще серия из традиционно костровых. Костра самого нет.

Через поллитра-литр разбредаемся по палаткам, усталость сказывается. Я еще прочесываю окрестные кустарники какое-то время в поисках выживших комаров, по рации непрерывно запрашиваю штаб, и выражаю недоумение, почему не выслали команду зачистки и где собственно коробочки? Мне почему-то рация голосом штабного Вовы предлагает заткнуться и прекратить боевые действия. Я требую повторно обработать квадрат двенадцать какой-то там. В эфире наступает тишина, я выбредаю на свою палатку, где дрыхнет Костя в разгар финального апофеоза. Объявляю комарам временное перемирие, проникаю в палатку, закрываю за собой все переборки, подло жгу таблетку против комаров, после заключенного перемирия. Закрываю глаза и проваливаюсь в омут сна без сновидений…

Продолжение следует…